Весна в Чорткове хороша. Придя со службы не спеша, на гвоздь повесил ППШ печальный Шура. Сымает китель и ремень. Ещё один отмотан день. А за окном кипит сирень, цветёт натура. А завтра вновь армейский быт, которым он по горло сыт: учебный тир, мундир, сортир и командир. И вспоминая времена, когда всё это слал он на, печальный Шура сидит у окна.
Здесь от тоски сойдёшь с ума, духовный харч не густ весьма, и ждёт от девушки письма печальный Шура. Но от судеб защиты нет: ей нужен университет, гуманитарный факультет, аспирантура. А как мила она была, когда ей Шура у стола, забыв дела, пел под битла: "ша-ла-ла-ла-ла"! Теперь – хана, и не должна узнать она, как у окна печальный Шура сидит дотемна.
В Черткове ночи так длинны, и нет ни водки, ни жены... Берет гитарку со стены печальный Шура. Один аккорд, другой аккорд, уж, как копыто, ноготь твёрд, и палец стёрт, и – первый сорт аппликатура. Да только кайфу ни на грош, и каждый звук, как в сердце нож! С кем на три голоса споёшь, ядрена вошь?! И смотрит полная луна, как у открытого окна печальный Шура грустит дотемна... Печальный Шура не спит ни хрена..