идет бычок, качается, вздыхает на ходу: – ох, доска кончается сейчас я упаду
дорога дальняя на автобане кольцом развязка разметочная полоса - кардиограмма мертвеца. – мы проезжали здесь сегодня. – разве? по гераклиту это были мы – другие, сядь.
мы бесконечную восьмёрку всю исколесили, но где-то должен быть её финальный отзвук, и скоро можно будет очутиться в риме ведь все дороги рано иль поздно в рим приводят
там колизей amphitheatrvm flavium расцвёл бутоном пыльным в старом городе. дома деревьями назвали, заселили фавнами. но кто теперь разрубит узел гордиев?
дорога делает петлю, стянув руки в узел. от бесконечных поворотов кругом голова и, начиная фразу каждую с excuse me, я не хотел, чтобы простили. я соврал.
смола волос по позвоночнику стекает к земле, античный профиль приковал взгляды – все до одного мы стали стары, вот и внуки уже стали зеленеть, всё перепуталось: играет голос и поёт фагот.
я знаю все закономерности, меня не удивишь, идёт служанка с медной вазой на чугунной голове, и восторгается: ах, чёрные квадраты! браво! бис! а я замечу – до малевича их малевал альфонс алле.
но старость – череда прямоугольников, а не квадратов, скриншотов фильмов нуар без субтитров, на китайском. хочу увидеть рай, только без суицида, ладно? бог – умная овчарка - он хитрости натаскан.
года длинные и нудные (как эти строки) но как иначе письма в прошлое писать? р.s. я дописал письмо, хоть перед этим скомкал. p.p.s. зови овчарку, завтра я брошусь под сапсан.
сапсана нет, кругом лишь автобаны. и на них очередь, по-ходу, электронная. спасибо, навигатор: \"ехать бесконечно прямо\" артерии дорог покрылись тромбами
насмарку планы узник замка иф тюрьму покинул, в матрёшке есть матрёшка – там тюрьма побольше, звонил бы по горячей линии, но усмехнулся криво, упал на землю в бессильи, спину съёжил.
гуманны будьте, разрешите эвтаназию: \"ты можешь убивать других, но не себя\" так, можно в ванну лечь взять в руки лезвие, и плыть, хотя хреновый из тебя синдбад.
хотели зрители кульминации мещанского сюжета, какой-нибудь развязки, но драма в том, что можно бесконечно клянчить продолженье, только оно тебе зачем? к нему ты не готов.
идет бычок, качается, вздыхает на ходу: – ох, доска кончается, сейчас я упаду