Там если брюхом сядешь - не вытянуть четверым, Бомбила медленно, с матами правит во дворы. Из этих дверей я первый раз выпорхнул в мир. Мой космодром - хранилище не жилых квартир.
Вспомнить, сухими пальцами гасить свечу, Я так не хочу и останусь, переночую. Пересмотрю всё, что видел ночами в окне, Чужие кухни, свет в застойной пелене.
В эту минуту мне мой город действительно дорог. Созвездие сине-зелёных огней и конфорок. Людям не спиться, точно озябшие птицы, Но газ не согревает, только эмаль коптится.
И вроде все понимают, что-то не правильно, Только никак не отпускает родная окраина. Количество схаваных бедствий, как показатель силы. Откуда в менталитете эта примесь терпилы?
Припев: Микрорайон, как старый учебник, Листая, пальцы в кровь исшоркал, Вытянул всё, что было лечебным, Остались только рисунки на корках.
Наши же лица в руинах школ, А я глаза отвожу виновато. И им не важно, куда я ушёл, Им важно, что я ушёл куда-то.
Сегодня не было крика, что рвётся в форточку с улиц. Да и кто сунется? Ретивые ветра лишь дули. На восемь старых дворов - четыре фонаря, В сумерках скрипом железа лишь они одни говорят,
Как осень принесла нам смерть на первом листе, Одиннадцать лет назад, как маленький мир опустел. Верно как хранят забытое старые двери, И как мы срывались отсюда быстрей на дальний берег.
Район засыпан снегами, дождями дикими мытый, Разбитые мечты ждут своих хозяев под плитами. Окна жадно встречают каждого незнакомца И всё здесь верит, что тот, кто отпущен вернётся.
Серый снег проседает, где-то в начале марта, Протоптано по слякоти, от хаты до ломбарда. Лишь вечерами вдалеке мимо мелькают фары. По знаку здесь тупик. Здесь всё по-старому.
Припев: Микрорайон, как старый учебник, Листая, пальцы в кровь исшоркал, Вытянул всё, что было лечебным, Остались только рисунки на корках.
Наши же лица в руинах школ, А я глаза отвожу виновато. И им не важно, куда я ушёл, Им важно, что я ушёл куда-то.