Место встречи изменить нельзя, Пока ждал открытие дверей донельзя озяб. Кто-то вышел из подъезда внутрь нас запустив, Начался ежевечерний Омский корпоратив. Куцы и заморыши, шпона, Спрятавшись от зимы в четырех стенах, Пока вокруг бьется в конвульсиях страна, Въедаются в чьи-то тексты, как в письмена. Скрытый смысл, художественный отсыл, Мы искали то, о чем нам грубо не досказали отцы. Ведь сколько горючим себя не дрессируй, В области подреберья этим не залатаешь дыру. Уходя под лёд вдали от побережья, Не оболочку мы ценили, а стержень, Музыку, что жизнь показывает в разрезе, Вскрыть её процесс ужасен, но полезен. Строго белые, наверняка плохие.
Мечты моего детства похоронят видимо, Букинг агенства, лейблы, вирусные видео, У всех губа не дура, тут все талеры, креаторы, Конъектура, песни пишутся на калькуляторах. Забиты в навигаторы кротчайшие пути до небес, Ты на Олимп полез, но ты лишь мелкий вес. Ты хочешь фит с Мироном, сделать хит как Егор Крид. Ты хочешь сесть в ложе с Нероном, только Рим горит. А помню были времена, по ним берёт тоска, Когда команда ЦСКА играла на песках. Со мной с Гудково конии и базар не за товар, А за нашивку оникс, и за нашивку мановар. Я помню, как мимо касс на стадион пролазили, Как в первом клипе Касты Шим светил подбитым глазом, Как целым классом мы гоняли мы стритбол в Москве, Пока такой же балабол, как ты, вставал и шёл к доске.
Я и не замечал на игру намеков, В переходе кассетный бутик без виртуальных окон. Ребяческий азарт звуками по потолку, Пластмассовый плеер у нас в подъезде один на толпу. На отшибе ледяной ручей еще совсем тонкий, Но его питали родниками голоса с плёнки. Бетонное судно, каюты, этажи, Всё услышанное нами, сразу превращалось в жизнь. Но мои герои сняли маски, затянули Винстон, Одежду из клипов отдали обратно стилистам, Опасные кенты за спинами потухших камер, Посмывали грим и под охраной побежали к маме. Игра в рэп, но найдется тот, кто тащит, На десять полуфабрикатов один настоящий, Но время чистит информационную насыпь, И оставляет тех, кто сделан не из пластмассы. Строго белые, наверняка плохие.
Непобедимые системные лаги Кузьмицких блоков, Брошенный самому себе вызов, как или нет хип-хопа. Лирика с экзистенциальным послевкусием, Грустно думать, что мы рождаемся, чтобы просто свихнуться. Ум вытеснят душу, мир вытесняет лучших, Выйди из транса, автомат видит прошлое в будущем. Будто одна петля повторений былых ошибок, Записать и проверить каждый похожий отрывок. Здесь до сих пор на детской площадке бухают в тракторе, На то как ты валишь двойными кладут троекратно. Стержень немного проржавел, но его не согнуть, Сколько не лей воды никогда не изменишь суть. Просто выйти, просто действовать, просто быть действием, Прямо в этот момент просто быть частью этой песни. Целая жизнь порой подобна крохотному шагу, Одно слово на строго белом обрывке бумаге.
Да, моя старая школа разрушена, В месте где был шум и гам тишина. Говорят там будет новый торговый центр, И говорят это почти без акцента. А как в курилке мечтали старшеклассники, Все будут помнить - здесь учились классики. Ведь не просто так на конкурсах награды, Медали, грамоты, призы на олимпиадах. Хулиганы прошлых лет, ветераны битв, Топили чистый спирт и варили винт. Как собаки битые под дождём ходят и ноют - Давай и новую школу сожжём. Вместе с преподом и завучем, И хоть так поймем теперь жить зачем. Эти годы я вспоминаю редко, У меня свой завод и я там директор. Строго белые, наверняка плохие, Здесь нужные такие, чтоб делать рэп в России...