Проснувшись на скомканных простынях утром, За десять минут до побудной свирели, Бесцельно гляжу в календарь, известивший меня О начале рабочей недели. Парадное, двор, остановка, автобус, Метро, эскалатор, и два поворота… Всё так же размеренно крутится глобус, Но я безучастен – работа, работа, работа…
Я слишком устал в этих каменных джунглях, От этих нелепых, свирепых законов, От однообразия местных маршрутов, И от постоянных плевков и уколов. Здесь руку дают, не снимая перчатки, Границы сознанья очерчены МКАДом, Щелкунчики бодро штампуют брусчатку, А крысы из кресел следят за парадом.
А ты в это время сидишь в полудрёме, Одиннадцать тысяч над уровнем моря, И там, под крылом, только вечные горы Стоят и не знают горя, Стоят и не знают горя, Лишь горы не знают горя…
Кипят лабиринты запутанных улиц, Друзья разбрелись по своим интересам. В клубок заплетаются нити судьбы, И распутывать их бесполезно. Так тянутся долгие дни и недели, В пустом ожидании лётной погоды, Ты там, где тебя не настигнут метели, Мой вылет отложен на долгие годы.
А ты в это время сидишь в полудрёме, Одиннадцать тысяч над уровнем моря, И там, под крылом, только вечные горы Стоят и не знают горя, Стоят и не знают горя, Лишь горы не знают горя…