Так мучила жажда. Хотелось пить. Пересекая пустыню, я носил в дорожной сумке старый железный кувшин. Он весь был в трещинах, вода постоянно уходила из него. Мне её всегда не хватало. Все время я искал где-нибудь источник, чтобы напиться. Родник, колодец, лужицу. Всё время искал где-нибудь источник. Однажды, скрываясь от песчаной бури, я укрылся в пещере, но вдруг вход её оказался заваленным. Вокруг были только каменные стены, а мой кувшин вскоре оказался совсем пуст.
Я начал рыскать в песках, в надежде найти хоть самую захудалую грязную лужицу. Потом брался за кувшин, в исступлении пытаясь вытрясти из него хоть каплю. Мне так хотелось иметь надежду. Хоть каплю. Но внутри у него было темно и сухо, как и у меня.
Сначала я кричал и звал на помощь, но обессилив, просто стал тихо плакать про себя. Я ждал наступления ночи, чтобы поскорей отключиться от мук такой жестокой и несправедливой жизни. А с утра не хотелось открывать глаза, ведь это означало, что нужно снова ломать голову, где раздобыть хоть каплю в этом беспощадном и каменном лабиринте. Меня как будто забыли, как будто оставили, как будто прокляли.
Чувствуя, что умираю, я обнял свою единственную драгоценность, своего единственного друга – старый железный кувшин.
Время замерло в ожидании ужасной неизвестности… Вдруг я услышал голос: - Выброси этот кувшин. Но отказаться от него означало отказаться от последней надежды, которая была так нужна сейчас. Голос повторил: - Выброси этот кувшин. - Но… Голос замолчал. Парализованный страхом, единственное, что я мог делать, это обратиться к Хозяину голоса: - Помоги мне. Голос не отвечал, но я понимал, что Он хочет. Я пытался разжать пальцы и отпустить кувшин, но тщетно. Я только и мог, что продолжать пытаться и продолжать просить о помощи. Не понимая, какую именно помощь имею в виду, просто просить о помощи.
Неожиданно что-то внутри переключилось. Руки разжали пальцы и выбросили кувшин. Повинуясь непонятной мне силе, они устремились к дорожной сумке, выхватили с самого дна сверток, обмотанный тканью, развернули его, и я увидел… хрустальный, сверкающий совсем другой кувшин. Он был полный до краев.
Я прильнул к нему и пил, и пил, но он не кончался. Я думал, что буду пить вечно, но жажда быстро прошла. Даже не от самой воды, а от мысли, что я всегда могу напиться, когда захочу. Сколько из него не выливай, он всегда остается полным. Это чудо какое-то...
Значит, мне больше не страшна жажда? Значит, я могу больше не бегать и не просить где-то по каплям, глоткам и пригоршням? Значит, я всегда могу напиться, когда захочу? Но самое главное, я могу угощать других. Раньше я не мог, потому что мне самому не хватало, а сейчас могу угощать, делиться.
Но с кем здесь делиться? Я сижу, запертый в пещере. С кем здесь делиться? Я начал разгребать завал, освобождать выход, ведь мне хотелось попробовать, хотелось узнать, почувствовать, как это отдавать, как это - делиться.
Вдруг взгляд упал на старый железный кувшин. Я считал его своим другом. Но из-за него столько сил потратил на дурацкие поиски. Я хотел разнести его о стену, но он был привязан к дорожной сумке крепкой веревкой тугими узлами. Узлы эти я сам навязал, чтобы не потерять своё сокровище. Узлы эти я никак не мог развязать, пришлось взять его с собой.
По дороге в ближайшую деревню с хрустальным кувшином в руках, меня застиг разумный вопрос: - А почему раньше я не пользовался хрустальным кувшином? Почему забыл? Почему спрятал?
Вспомнил… Кода я был ещё совсем маленький, я не видел, чтобы у кого-то рядом был такой же или похожий. Я боялся, что его разобьют. Я не знал, как им пользоваться. Если честно, я не хотел выделяться, я хотел быть как все. Как все ходить и искать, где напиться. Искать, мучиться, находить, радоваться. Искать, мучится, находить, радоваться. Мучится, радоваться, мучится, радоваться, мучится, радоваться. Такой я видел смысл жить. Другого смысла я не видел, поэтому и спрятал свой хрустальный кувшин.