человек пароход сдулся как надувная лодка, больше ни одного гудка из прокуренной глотки не придет ко мне как к лазарю сын плотника и не скажет выйди вон штурмовал твои берега как кит выброшенный на землю обетованную но только словах фрегат, а на деле бумажный кораблик плавающий в ванной без тебя я кмс по жалости к себе собственной персоной, каждое утро по три новых резона воспылать к себе ненавистью, плевать до обезвоживания против ветра, спрашивать у бога за что он наградил воспалением уретры если уколет одиночество, то последнего из могикан, добродетели не хватает, даже чтобы уступать место старикам, в транспорте и доносить до урны под корень скуренные бычки, с горем на пополам одеваешь розовые очки но даже в них множатся печали, а мудрость остается на нуле бумажный кораблик без тебя отчалить не может да и не куда
хочу пить вино и богохульствовать как омар хайям наблюдая как весь мир летит к хуям на второй космической и как в последний момент жизни все печали обрастают комическим. хочу к люсе в небесах следом за кеном кизи оставляя в ебенях тебя, войну в египте и мировой кризис.
вчера пытался на небе отыскать созвездие ориона но пивом подавился голову задирая пришел домой, и корчась перед зеркалом в позе эмбриона, подумал, что умираю и что суп не убрал в холодильник затер до дыр ободок от унитаза, не сидится на месте дольше минуты, принять вовнутрь все серии наруто разом со слезами в перемешку и антирвотным, страшно заметить, что мир - вот он, за окном, шалящий своей непосредственностью и ни в кого не убежишь от ответственности за собственную жизнь, которая не на страницах безумной ебли генри миллера, а в твой улыбке без вести пропавшей снова умудрился не зайдя в дверь хлопнуть калиткой, осмеянный доном хуаном и отверженный мескалито.
хочу пить вино и богохульствовать как омар хайям наблюдая как весь мир летит к хуям на второй космической и как в последний момент жизни все печали обрастают комическим. хочу к люсе в небесах следом за кеном кизи оставляя в ебенях тебя, войну в египте и мировой кризис.