Терпимость сломана, и знаки словно подавлены таймером. Там тайны были настоящими. Спятивших спящих глаз касаются пальцы, Линии льдом по ранам от пыток, кувшин холодной воды, Избыток слёз - тихих.. Всхлипов. Руками закрыты глаза, дабы не видел, Но он уже не увидит ланит Её. Покрытых солью. В пыли полосы боли. Стальными прутьями из тела выбрито под ноль. Дыхание. Остановлено. Роба раскрашена кровью. Сухой. Плотью. Роль исполнена. Свободен быть может теперь. Срок годности дошёл до придела. И тело стало пустым. Меркнут опавшие крылья деревьев.
Тело - это лишь оболочка для анализа происходящего. Слишком слабыми стали объятья. Дали, относим и далее, свободен, как воздух, Стирай между временным грани. После того, как поймаешь смысл себя.
Изумрудные капли памяти, как яд, капают вспять. Найти и исправить то, что было неправильным, Дабы хотя бы на час или два более продержать Дыхание в оболочке, внутриграний которой - душа. Часть кричит о боли. Часть помутнённа слабостью. А в участках радости - провалы. И снадобье лекаря не способно вернуть в лоно здравого разума. Разве она не достойна была быть рядом с ним?... Теперь лишь тело, а это как куклами делать Движения.. Медленными, бесполезными сценами. Нежность внешности режет сухостью рук Эвмеланин по самые корни покинул прутья. Седовласость. И глаз белые сферы покинувший взгляд, Опустошает пространство. Точно так, словно питания истоптало себя последним дыханием. Бледное тело теперь пожалуй дышит так часто и правильно.
Тело, это лишь оболочка для анализа происходящего. Слишком слабыми стали объятья. Дали, относим и далее, свободен как воздух. Стирай между временным грани. После того, как поймаешь смысл себя.