Приходи же ко мне, мой бездарный поэт, непредвиденный случай Расскажи где ты был и о чем там тусовка теперь говорит И поведай как бьются людские сердца под рубашкой от Гуччи Ты в трусах от Армани ничтоже сумняшась выходишь на стрит... Не проси меня выпить тебя до конца, я и так бесполезный И в раскрытых глазах отражается полночь, и проще сказать Я устал, не вините пустые сердца, воспаряя над бездной Ты умрешь, я исчезну, сгорели мосты, нет дороги назад
Проходи, не стесняйся, поставь свой цилиндр на полку в прихожей Передерни затвор, привяжи мне веревку на крюк в потолке И на этом крюке мы с тобой станем необычайно похожи Дело в том, что ты тоже... был и остался никем... Дальнобой не придет, перекопаны сны, перекрыты дороги Первородным грехом одинокие пишут романс о весне Мы летим на огонь, чтобы выжить одни из немногих И считаем ожоги в надежде опять сохранить в себе снег
Нарисуй себе мир между угольных шахт и пустых подворотен Я не верю в победу, но знай, проиграть я уже не боюсь Я проснусь где-то летом, в любимых клешах, на решающей ноте И скажу тебе что это – все таки вальс, или все-таки блюз Приговор приведен, исполнение спорно, но дело не в этом Дело в малом – никто не ответит что ждет нас теперь впереди И зачем твоя ложь, и кого ты спасешь, если вместо ответа Нарисуешь два слова на мокром стекле: «Разбежались? Летим!»