Он сдаёт свой сценарий в срок и идёт домой напиваться. Фильм заявлен к апрелю, а пока можно съездить в Ниццу, Взять жену и детей, искупаться, преобразиться. Текст хорош, он уже предвкушает премии, интервью, овации, Сиквел, приторно улыбающиеся лица. А пока – надраться, Просто взять и надраться.
В полночь в спальню начнут стекаться Им придуманные уродцы. Он твердит: «Это всё мне снится».
Он четвёртый год глотает пилюли и порошки. Врач ему говорит: «Поезжай в деревню, пить кефир, полоть сорняки». Врач ему говорит: «Всё пройдёт, просто ты устал и раскис». Врач не видит, как лезут в щели ковыляющие полки: Говорящие куклы, букашки, сросшиеся зверьки, Мертвецы, бытовая техника, склянки и пузырьки, Сумасшедшие бабки, бритвенные станки...
Он глядит, размышляет: "С меня хватит" Шепчет: "Радуйся, гад, ты за них в ответе. Ведь тебе как раз за такое платят. За саднящую эту твою подкожность, За гнетущую холодность и кромешность, За твою интрижность и персонажность, Многослойность, многоэтажность, За твою чертовскую сложность Платят За вот эту потную влажность». Ночью. Каждый час его подбрасывает с кровати. Он бормочет, как мантру: «Этот вой за окном -- ветер". И идёт в соседнюю комнату Проверить Дышат ли дети.
Курит в кухне "Честер" жены, Пьёт из носика мутный чай. Возвращается. Засыпает. Ещё на час.