Кострами так запугана Севилья! Великий инквизитор Торквемада Над городом свои расправил крылья, Ему костры – утеха и услада. И многие в последний раз денницу Увидели под смертный барабан. И среди прочих брошен был в темницу Несчастный дон Диего де Шошан.
И дочь его, красавица Сюзанна, В накидке черной, укрывавшей плечи, Явилась в трибунал, и как ни странно, Сам Торквемада вышел ей навстречу. И преклонив колени пред монахом, В наряде скорбном, траурном чепце, С безумною надеждою и страхом, Она спросила о своем отце.
"Его греховность вижу я бездонной. Бывает на причастии – и что там? Глумится над распятьем и Мадонной И зажигает свечи по субботам!.." Сюзанна не поверила навету: "От юности до нынешних седин Он верен был церковному обету, Он оклеветан, он – христианин!
Его позор и пытка ожидают, А клеветник прикроется личиной! А после казни – это каждый знает – Доносчика одарят десятиной! О господин мой, в этом нет сомненья, В его вину поверит лишь слепец! Не милости прошу, и не прощенья, А справедливости, святой отец!"
"О, дочь моя, однако ты упряма! – сказал монах, заслышав эти речи. – Отец твой грезит возрожденьем Храма И по субботам зажигает свечи! Ответь сама: ужели не причина? Утешься же и слез пустых не лей. Ты, может быть, наивна иль невинна, Но дон Диего – тайный иудей.
Его не пожалеют и святые, Его двуличье душу разъедает. Он тайно ждет еврейского Мессию, И по субботам свечи зажигает… А ты живи без скорби и боязни. Никто тебе не смеет угрожать. Но по закону ты должна при казни Со мною рядом у костра стоять…"
…Невеселы воскресные парады. Тревожным утром в солнечной Севилье Стояла одесную Торквемады Сюзанна в черной кружевной мантилье. Произнесла легко слова пустые, И улыбнулась раннему лучу. Но накануне, может быть, впервые Она зажгла субботнюю свечу…