Когда придет зима, когда наступит февраль, И черный фонарь станет желтым, как янтарь, Я прикажу себе молчать и не ходить в тот дом. Кому-то станет интересно, в чем беда. Я раньше не бывал так часто дома никогда И я мечтал о телефоне, а он теперь для меня ерунда.
Но это просто рубеж, и я к нему готов, Я отрекаюсь от своих прошлых слов. Я забываю обо всем, я гашу свет. Нет мира кроме тех, к кому я привык, И с кем не надо нагружать язык, А просто жить рядом и чувствовать, что жив.
Когда ветра морские будут крепко дуть, Я постараюсь сразу лечь и уснуть, Я это так давно и навсегда решил. К каждому звуку я буду готов, Но в том доме не предпримут не малейших шагов, Обвиняя во всем сдутость шин.
Но это просто рубеж, и я к нему готов, Я отрекаюсь от своих прошлых слов. Я забываю обо всем, я гашу свет. Нет мира кроме тех, к кому я привык, И с кем не надо нагружать язык, А просто жить рядом и чувствовать, что жив.
Когда пройдет много лет, и я вернусь в тот дом, Где холодно всегда без огня и с огнем, Меня встретит хозяйка и посмотрит на часы. И тогда я пойму, что мой дом сгорел. Я оставил все, а сам уцелел, Но зачем я опять вернулся к тебе?
Ведь это просто рубеж, и я к нему готов, Я отрекаюсь от своих прошлых снов. Я забываю обо всем, я гашу свет. Нет мира кроме тех, к кому я привык, И с кем не надо нагружать язык, А просто жить рядом и чувствовать, что жив.