Чёрный маяк и смотритель не ждут вестей, любить одиночество - значит ему служить, а позади только ночь и безлюдная степь, только черта, за чертою - пропасть во ржи. В тесной каморке карты, постель и хлеб. Что мы храним, мой маяк? Наше море мертво, и почему это небо из сотни неб, выбрано, чтобы не видеть в нём ничего. Звёзды исчезли, стоит зажечь керосин, эра сменяет эру, твердит календарь, только одно, для чего остаётся сил: спрашивать - я колокольня или звонарь? Свет или лампа, музыка или струна? Кем я хочу умереть, когда подрасту? Делай своё вино, не проси вина, будь же объятым огнём у всех на виду. Там, где тебя сейчас нет, за пределом ума, строится мир для которого ты рождён – будешь потом новой книгой лежать в домах, пусть они знают, куда тебя вёз Харон. Сейчас временная петля и пространственный крюк. Для друга письмо на столе, как последняя нить.
"Привет, я - смотритель и не знаю куда смотрю. Я - чёрный маяк и не знаю кому светить".