Он прожил много лет, он прожил много зим. Тянулись серые дни, и никого рядом с ним. Он просто пил, ел, спал. Тянулись серые дни. Тянулись серые дни, они и только они. Небо, улицы, люди - все в серой золе. Одиночество стынет на пыльном столе. Он петляет петлей от окна до окна, Из которых уже не видна, не видна. А она... Любовь! Любовь! Любовь! Любовь!
Старый город, зевая, поднялся с земли. Он стряхнул с себя мусор, разогнал корабли, Засадил голый невский зеленой травой. Александрийский столб покрылся, как мечтами, листвой. Медный Петр в увольнении? До сих пор нет? Пошел в разнос говорят, ведь конь стоял столько лет. Все дома вверх ногами, все сходит с ума. Вон там вдали, вон за Невой, она, она! Любовь! Любовь! Любовь! Любовь! Он прожил много лет, он прожил много зим. Тянулись серые дни, и никого рядом с ним.