Проснулся он утром, продрал глаза, Посмотрел на часы, ничего не сказал. Оделся, умылся и вышел за дверь. Он дышал глубоко, в нем пульсировал зверь. Он стоял не дыша. Он ловил голоса. Все стоял и смотрел и не верил глазам.
Сквозь ряды бетонных стен видит мир олигофрен. Он смеется нам в лицо и тянет за собой на дно. Олигофрен! Олигофрен!
Рассыпаются мысли, трезвеют глаза. Пальцы лепят растоптанный мир из песка. Непослушные чувства разбудит весна, Придет ниоткуда, уйдет в никуда. Он стоял не дыша. Он ловил голоса. Все стоял и смотрел и не верил глазам.
Сквозь ряды бетонных стен видит мир олигофрен. Он смеется нам в лицо и тянет за собой на дно. Олигофрен! Олигофрен!
Снова рвотный рефлекс - шепчут губы знакомое имя, Дядя Сэм на костре, в нем «Чистое поле» и «Буря в пустыне». Как тротиловый цех, распускаясь, взорвутся бутоны в его руках. Только радость и смех. Только слезы и стоны, а в город пришла весна.
Сквозь ряды бетонных стен Видит мир олигофрен. Он смеется нам в лицо И тянет за собой на дно. Олигофрен! Олигофрен!