Средь оплывших свечей и вечерних молитв, Средь военных трофеев и мирных костров, Жили книжные дети, не знавшие битв, Изнывая от детских своих катастроф.
Детям вечно досаден их возраст и быт - И дрались мы до ссадин, до смертных обид. Но одежды латали нам матери в срок, Мы же книги глотали, пьянея от строк.
Липли волосы нам на вспотевшие лбы, И сосало под ложечкой сладко от фраз. И кружил наши головы запах борьбы, Со страниц пожелтевших слетая на нас.
И пытались постичь - мы, не знавшие войн, За воинственный клич принимавшие вой, - Тайну слова "приказ", назначенье границ, Смысл атаки и лязг боевых колесниц.
А в кипящих котлах прежних боен и смут Столько пищи для маленьких наших мозгов! Мы на роли предателей, трусов, иуд В детских играх своих назначали врагов.
И злодея слезам не давали остыть, И прекраснейших дам обещали любить; И, друзей успокоив, и ближних любя, Мы на роли героев вводили себя.
Только в грёзы нельзя насовсем убежать: Краткий век у забав - столько боли вокруг! Попытайся ладони у мёртвых разжать И оружье принять из натруженных рук.
Испытай, завладев ещё теплым мечом, И доспехи надев, - что почем, что почем! Испытай, кто ты – трус иль избранник судьбы, И попробуй на вкус настоящей борьбы.
И когда рядом рухнет израненный друг И над первой потерей ты взвоешь, скорбя, И когда ты без кожи останешься вдруг Оттого, что убили - его, не тебя, -
Ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал По оскалу забрал - это смерти оскал! - Ложь и зло, - погляди, как их лица грубы, И всегда позади - вороньё и гробы!
Если мяса с ножа ты не ел ни куска, Если, руки сложа, наблюдал свысока, И в борьбу не вступил с подлецом, палачом - Значит, в жизни ты был ни причём, ни причём!
Если, путь прорубая отцовским мечом, Ты солёные слезы на ус намотал, Если в жарком бою испытал что почем, - Значит, нужные книги ты в детстве читал!