Верни мне мой дветысячиседьмой (чит. Мурыгин Н. Д.)
"Верни мне мой дветысячиседьмой"
Верни мне мой дветысячиседьмой. Когда в голову чаще давал алкоголь, чем женщины, Когда мы знали, как это - быть доверчивей, А все неприятности забывались за ночной мглой.
Верни мне год моей вечной молодости, Год, когда тебе не нужно было спешить, чтобы успеть, Год, когда чтобы не будить родителей - Ты ложишься спать, не издав ни звука, Верни мне мой дветысячиседьмой, сука! Я больше не хочу взрослеть.
Верни мне год, в котором мы ярче горели, Теперь мы так быстро тлеем, что я так хочу назад, В год, когда слезы ещё наворачивались на глаза, Будущее было далеким, близкие - близкими нам, А сосед с первого еще ходил на двух и баловался клеем.
Верни мне год, когда я не понимал Высоцкого, Не любил шпрот, вкус свежего пива и макарон по-флотски, Да и пил то по большому счету для блезиру. Почему смесь дней так быстро превратилась в месиво? Верни мне мой дветысячиседьмой, мягкие волосы, Общежитие и сладкий запах вишневого блейзера.
Проведи меня назад в несчастное счастливое детство, Держи за руку и отведи взгляд, ты же видишь - я в нём тону, Я настолько посредственный, что нет средства Для возврата в прошлое, здесь разврат и пошлые И достаточно взглянуть в зеркало, чтобы увидеть сатану.
Верни мне мои пятнадцать, ты же видишь, как болит, Я крепок с виду и хрупок, как карандашный графит, Я вижу ноябрь дветысячиседьмого и я простужен, А события проносятся мимо, усевшись в гоночный болид, Мир перевернут, как его отражение в ночной луже При полной луне, как расставание, наполненное обид.
Верни мне время, когда я мог позволить себе книги, Где дорога из желтого кирпича вела в кроличью нору, Малахитовая шкатулка не казалась такой выцветшей, Мы были свободны от предрассудков, традиций и религий, Покупали презервативы не наверняка, а вдруг И не знали, что нас ждет в далёком Дветысячичетырнадцатом, А прошлое не тянуло к нашей памяти пару скрюченных рук.