Расскажи мне о тех певцах, чьи связки порваны в клочья. О тех единицах, что пели о высшем на простом и доступном языке жизни. В чьих песнях простые слова сливались в бесконечные переплёты куплетов. О тех единицах, что не нуждались в наградах, медалях почёта и бурях оваций.
Ведь они пели правду, ту звёздную правду, что никому не сказать: Ни в суде, ни в признаний в валентинке февральской. Пели все – даже те, кто не способен был петь. Послушай сейчас: это крики восторга, это крики страданий, это крик души.
И теперь они все, без единой причины, как-то странно ослепли, И словно фрегаты уплывают в даль голубую, будучи всеми забыты. Уплывают туда, в тот порт золотой, где брали они этот крик души. Уплывают невольно, словно их отозвали, а кто – одного лишь Бога спроси.
Я – певец, и пою свою душевную песню. И не хочу ослепнуть, не хочу стать немым. Только оттого что моя песня правдива, как белоснежная льдинка, И я буду петь, пока сам не ослепну...