Когда броня была крепка и танки быстры, Летел по небу вражий самолёт, Внизу по полю двигались танкисты По направленью, кажется, вперёд.
Измотан враг таким передвиженьем: Куда лететь сам чёрт не разберёт. Ведь три танкиста выпили по триста, Ну, а четвёртый выпил восемьсот.
Броня крепка, как корка у арбуза, А экипажа в мире нет храбрей. Ведь, пацаны со всех концов союза: Татарин, чукча, русский и еврей.
В эфире слышен только мат радиста, На подвиг срочно Родина зовёт, И все ребята хлопнули по триста, А кое-кто осилил восемьсот.
В лихой атаке землю сотрясая, Разгромлен склад тушёнки и вина. И с благодарностью танкистов вспоминая, Не зарастёт туда народная тропа.
Ушли ребята дальше бить фашистов, Но ни один в селе вам не соврёт, Как три танкиста выпили по триста, Ну, а четвёртый выпил восемьсот.
Звезда светила в небе над Берлином. Звезда-- для танка слабый ориентир. Но чтоб с пути победного не сбиться, Решенье принял храбрый командир.
Мы не уроним честь советского танкиста, не будем ждать куда судьба нас занесёт. Для ориентации, как минимум, по триста, А кто осилил-- можно восемьсот.
Не раз от смерти уходили напевая, И возникали снова, как мираж. Не так страшна машина боевая-- Страшней её весёлый экипаж.
Сложили песню блатари и гармонисты, Поёт ту песню весь честной народ, Как три танкиста выпили по триста, Ну, а четвёртый выпил восемьсот.