Раскинулось море широко, И волны бушуют вдали... Товарищ, мы едем далеко, Подальше от нашей земли.
Не слышно на палубе песен, И Красное море шумит, А берег суровый и тесный,– Как вспомнишь, так сердце болит.
“Товарищ, я вахты не в силах стоять,– Сказал кочегар кочегару,– Огни в моих топках совсем догорят; В котлах не сдержать мне уж пару.
Товарищ ушел он лопату схватил, Собравши последние силы, Дверь топки привычным толчком отворил, И пламя его озарило.
Окончив кидать, он напился воды,– Воды опресненной, нечистой,– С лица его падал пот, сажи следы. Услышал он речь машиниста:
“Ты вахты, не кончив, не смеешь бросать, Механик тобой недоволен; Ты к доктору должен пойти и сказать,– Лекарство он даст, если болен!”
На палубу вышел, сознанья уж нет. В глазах его все помутилось... Увидел на миг ослепительный свет... Упал... Сердце больше не билось.
Всю ночь в лазарете покойник лежал В костюме матроса одетый. В руках восковую свечу он держал, Воск таял, жарою согретый...
К ногам привязали ему колосник, И койкою труп обернули, Пришел корабельный священник-старик, И слезы у многих сверкнули.
Напрасно старушка ждет сына домой, Ей скажут - она зарыдает. А волны бегут от винта за кормой, И след их вдали пропадает А волны бегут от винта за кормой, И след их вдали пропадает...