Бок о бок с шашлычной, шипящей так сочно, киоск звукозаписи около Сочи. И голос знакомый с хрипинкой несется, и наглая надпись: "В продаже - Высоцкий". Володя, ах, как тебя вдруг полюбили Со стереомагами автомобили! Толкнут прошашлыченным пальцем кассету, И пой, даже если тебя уже нету. Торгаш тебя ставит в игрушечке-"Ладе" Со шлюхой, измазанной в шоколаде, и цедит, чтоб не задремать за рулем: "А ну-ка Высоцкого мы крутанем!" Володя, как страшно меж адом и раем крутиться для тех, кого мы презираем! Но, к нашему счастью, магнитофоны Не выкрадут наши предсмертные стоны. Ты пел для студентов Москвы и Нью-Йорка, Для части планеты, чье имя - "галерка". И ты к приискателям на вертолете Спускался и пел у костров на болоте. Ты был полу-Гамлет и полу-Челкаш. Тебя торгаши не отнимут. Ты наш... Тебя хоронили, как будто ты гений. Кто - гений эпохи. Кто - гений мгновений. Ты - бедный наш гений семидесятых И бедными гениями небогатых. Для нас Окуджава был Чехов с гитарой. Ты - Зощенко песни с есенинкой ярой, И в песнях твоих, раздирающих душу, Есть что-то от сиплого хрипа Хлопуши! ...Киоск звукозаписи около пляжа. Жизнь кончилась. И началась распродажа.