странно что в перспективе окна площади рыбная величина четко ложится на ребра усталого гриля. и не моги запретить ей дышать жабрами. и не дай бог помешать хвосту с головой заниматься нетленной любовью.
странно что кровь теряет себя с потерей железа. мегерой терпя сою. в сердцах тельцами оставшейся честной. и не моги подменить её код скоростью. мутной усталостью вод давно не рожавших с любовью.
странно что здесь прохожих следы пеленают себя не в капризы воды а в спицы велосипеда. ухмылкой унылый рембрандт за окном ревниво молчит и окажутся сном дома его светотени. и не моги задержаться чуть-чуть в подсолнухах в них сладострастно тонуть пленившись жемчужиной слуха.
бледное утро. туман. будто север. венеция или чукотка. в слабости белых коленей есть что-то сильное непобедимое что-то. и в клетку смотреть не посмею – слезы. может ты чувствуешь насморк? тебе до сих пор не дали салфеток? несите! и только красных!! на мысе ботинка таятся рифы и то что осталось от алиби дуй в меня выстрелом пулей стаккато
цепким ядом каннабиса. на крышах овчарками стынут эльзы: им не приготовили кость! мне бы хотелось в тебе замирая чувствовать пряную злость. и в полюсе где расцветают снега и время рисует нули - тоскует корма по корме томится корма по корме ложится корма на корму и засыпает..
странно что всё это видела ты - но мне не сказала ни буквы. странно что мне невесомости стыд - неведом как веки наутро. странно что я разлюбила тебя - навзничь до Ъ знака. странность со странностью явно в родстве как холостяк и собака странно что это дуэль. но один всегда за спиной секунданта. жутко ты корчила рожи слепым под их глухое анданте. мы не согрешили в рейхстаге побед и не разбавляли слюну друг другом в то утро когда я ушла тебя оставив одну.