Было холодно ему одному, Восемь женщин приходили к нему Не ругаясь, не тая, осуждаете, да я не к тому. У одной был узелок за спиной, Взгляд горячечный да шёпот ночной, За другой велась тропа и пошёл бы, только пахло войной. А у третьей были губы горьки, А четвёртая кормила с руки, А у пятой каждый раз всё не ладилась игра в поддавки. Вот шестая, что до смерти ждала, Вот седьмая жабью кожу сожгла, А восьмая, спав с лица, постояла у крыльца - не вошла. Восемь жизней, да с пожаром в глазах Приходили догореть, рассказать Про безумный тот огонь - Не обжечься бы - а он замерзал. Жил не праведно, да жил не во лжи, Сторонился упований чужих. То ли счатье из стыда, то ли слово изо льда не сложил. Было холодно ему одному, Восемь женщин приходили к нему, чтоб, отчаявшись, спасти, помолчать, да подмести в терему. Он под солнцем ледяным застывал, он их именем одним называл. Расскалёною весной Покрывалась белизной голова. ...Но девятая уткнулась в плечо - стало сердцу горячо-горячо, а как имя назвала, сердце треснуло в груди пополам.