В длинных колоннах, С побитыми лицами, И в душевных стонах, Прощались с последними тёплыми синицами.
В длинных колоннах, тёмных, Серое на сером, чёрное на чёрном, Во взглядах томных или сонных, Пряталось страдание в местах укромных.
Протягивают руки, Каждый из них, В коробки, умирая от муки, И приходили сюда толпы других.
А в коробках, счастье, На минуту или на день, Словно на каждом проклятье, Исчезает доза, и затягивается на шее ремень.
И кого-то приятно душит, А кто-то отчаянно спешит, Спешит закончить всё, себя разрушить, И в очереди больше никогда не простоит.
В длинных рядах руки свисали, По швам, сжимая пальцы в кулаки, И глаза каждого кричали, Думают, когда очередь позволит к счастью подойти.
Подошёл и я к колоннам, Смотря на каждого из них, Их будто сотни легионов, Спеша туда, кричит мне человек: "пропусти других!".
А мне эти длинные колонны, Ни к чему, и счастье дешёвое тоже, Ни к чему преклоняться к иллюзии на троне, Ни к чему внутри это, под кожей.
Я бы остановил очереди эти, И кричал: "прекратите, зачем это вам?!", А там стояли даже маленькие дети, Так же держа руки по швам.
Я бы остановил продажу лжи на земле, Где продавали счастье грязное, лживую проповедь, Подошёл к человеку с коробками, а он мне, "Прошу вас, в очередь."