у предсмертных записок нет черновиков. люди стреляют и всё так просто: фаза и ноль проволоки, несколько витков верёвки. стоящий на подоконнике похож на остров.
вымытый и оторванный ото всех на свете. под колесами трамвая до полной остановки, на горячих трубах в кафеле туалета. передозировки.
20 кубиков вчера и последних месяцев. каждый день — вариант бумажки, оставленной на ступеньках пожарной лестницы, улетающими с крыш на таксистские шашки. вверх тормашками.
страшные минуты сидят на карнизе, замшелая лепнина сыплется медленно, и неизвестно в какой момент выпишет визу, транзитную, через все потоки Вселенной.
кухни города такие мрачные, подворотни исписаны милями слов. проникающими даже в окна чердачные. у предсмертных записок нет черновиков.