Она промолвила с кривой усмешкой вяло: «Вот и допрыгались, кажися, мы с тобой!» Я для тебя была матраца одеялом, Теперь согласна стать твоейною женой.
Ой-ёй-ёй-ёй…
Я в положении уже почти полгода, На моё брюхо посмотри, зрачки раскрой. И дорога ежели тебе твоя свобода, Дай на больничные расходы золотой.
Ой-ёй-ёй-ёй…
Припев: Ну, почему от меня все беременеют? И просит каждая не рубль на аборт? В стране инфляция и бабы сатанеют, Да, дорогим стал для меня сей дивный спорт.
Сначала выкинешь полсотни ты на водку, Ведь слабый пол лишь при царе пил только квас. И на закуску дай икру, а не селёдку, И дай на тачку ей червонец каждый раз. Бедный Тарас!
Вот было время, взял простые незабудки, Купил конфет, взял папирос и лимонад. Ну, а сейчас дешевле трахнуть проститутку, Чем угодить своей любимой, так-то, брат!
Хоть в рай, хоть в ад…
Купи ей шмотки и косметику, и чёрта, Чтоб обязательно с наклейкой \"Маде ин…\" И за всё это по башке тебе абортом, А ты в петлю или в бутылку лезь, как джин.
Скандал один!
Припев: Ну, почему от меня все беременеют? И просит каждая не рубль на аборт? В стране инфляция и бабы сатанеют, Да, дорогим стал для меня сей дивный спорт.
Чуть что не так, она - в истерику и в слёзы, Чуть заикнёшься, она: «Жадничаешь, жмот!» А я ведь трачу за один лишь раз на розы Зарплату ейную за високосный год.
Японский род!
Я золотишко ей дарил и бриллианты, Я лил шампанское бездонною рекой, Я на себе нёс столько – вряд ли, чтоб Атланты Понять сумели хоть частицу ноши той.
Ой-ёй-ёй-ёй…
Я бросил полземли к её ногам холодным, Я закопал в дерьме свой гений и талант. Но всё равно я для неё был низкопробным: Ведь не Шварценеггер я, увы, а музыкант.
Не фраер, франт!
Припев: Ну, почему от меня все беременеют? И просит каждая не рубль на аборт? В стране инфляция и бабы сатанеют, Да, дорогим стал для меня сей дивный спорт. Да, дорогим стал для меня сей дивный спорт.