А как по мне, то все довольно просто: В сообществе, толпе, в людской горсти Процентов девяносто Не склонны хорошо себя вести. А бонусы, Господь меня прости, -- От храбрости до творческого роста, -- Положены процентам десяти.
Такой процент, златосеченья вроде, Имеет место при любой погоде, В любом народе, При Цезаре, Пилате, Нессельроде, При диктатуре, хаосе, свободе, -- И не имеет шансов возрасти.
Пусть гуманисты губы раскатали В последние четыре сотни лет, -- Но девяносто склонны быть скотами, А десять нет. Но десяти настолько неохота Дожить свой век под властью идиота, Им так претит всеобщая зевота И ворожба, Им до того не хочется в болото, Что силы их усемеряет кто-то И направляет поперек рожна; В итоге смерть, тупа и криворота, Стучится лбом в закрытые ворота, А жизнь идет туда, куда должна.
У Лема есть такая теорема – Точнее, лемма, -- Изложенная в книге "Божий глас": Она сложна и несколько занудна, Но говорить стихами мне нетрудно, И я сейчас.
Там люди по космической шифровке Воссоздали такое вещество, Которое, при некоей сноровке, От мира не оставит ничего; Однако Бог устроил так красиво, Что точность выстрела от силы взрыва Зависит, так сказать, наоборот: Когда стреляешь по конкретной цели -- Взрывается бесшумно, еле-еле, А если хочешь бенц на самом деле -- То неизвестно будет, где рванет.
У Бога, покровителя фантазий, Строителя земного очага, Тут применен закон причинных связей И рычага. Он меньшинства возможности повысил, А большинству амбиций недоклал. Тут виден не закон случайных чисел, А хитрый план.
Итак, закон: Когда нас половина, То все еще спокойно и невинно. Когда нас треть, То нам уже не страшно умереть. Когда нас четверть, Никто уже не сможет нас умертвить, А если нас всего седьмая часть, То нам уже дана такая власть, Что мы легко способны всем накласть И не пропасть. Когда нас стиснут до одной десятой, То мы уже гоняем всех взашей, Как может кот усатый-полосатый Гонять мышей. Крутую сотню три бессильных старца Раскидывают запросто, как блох, А если кто один на всех остался, То это Бог.