В тот год, когда мы жили на Земле (и никогда об этом не жалели), На черной, круглой, выспренной - в апреле, Ты почему-то думал обо мне. Как раз мать-мачеха так дымно зацвела, И в длинных сумерках я вышел из машины (она была чужая, но была!), И в этот день, и в этот синий час (как водится со мной - в последний раз) Мне снова захотелось быть любимым. Но я растер на пыльные ладони Весь этот первый, мелкий, мокрый цвет - Того, что надо мне, того на свете нет, Но я хочу, чтоб ты меня запомнил, Ведь это я, я, десять раз на дню Катавший пальцами как мякиш или глину Одну большую мысль, что я тебя люблю, Хоть эта мысль мне невыносима... Стою сейчас, в сгущающейся тьме, Я, понимавший всё, так медленно, но ясно - В протертых джинсах, не в своем уме. В тот год, когда мы жили на Земле - На этой подлой, подлой, но прекрасной.