Я видел их лица. Там нет опечаленных судеб И каждый порок слывёт нормою добрых вещей. Убийца доволен Последнею жертвой в округе. И шлюха клянётся тридцатому гостю в любви. Я видел их раны, Растворами лжи обработаны. Все счастливы вроде, коль счастье в зачистке углов. Так с каждым бывает. Словами умы перекопаны. И совесть задавлена логикой тысячи слов. Но был там один, Кто грустил, когда все улыбались. Не ясно, какими путями туда он попал. Личины притворства и лжи перед ним раскрывались, И в калейдоскопе абсурда он правды искал. Чем ближе казалось Ему достижение цели, Тем жёстче в лопатку с прокрутом вставляли кинжал. И крутятся мысли в отчаянной злой карусели. И шепчут на ухо, Что зря он здесь правды искал. Я видел их лица. Там нет опечаленных судеб. Зачищенный мир дураков не сулит перемен. Но жалко того одного, Кто по истине любит. Он – лебедь, застрявший на падали В стае гиен.