А нам бросала вызов свой заснеженная тундра, И мы, плечами до крови втираясь в постромки, Не размышляя по пути, что низменно, что мудро Летели ночью сквозь буран по берегу реки.
А сколько стоил каждый шаг, когда кончались силы И кроме снега ничего не видно впереди. И каждый день пинками ног, обутых в мокасины Будил нас сумрачный метис для нового пути.
А после тяжело дыша мы дрались из-за мяса, Здесь брата брат валил на снег, сражаясь не на жизнь, Ведь безошибочный инстинкт подсказывал нам ясно, Что завтра новый перегон мы вряд ли пробежим.
На наших спинах и боках оставлены наколки- Следы отточенных когтей и яростных клыков. Мы точно волки голодны и дики точно волки, Но жажда жизни бьется в нас сильней, чем у волков.
Но если вдруг собачью жизнь мне б выдали вторично Я предпочел бы утонуть еще слепым щенком, Узнав, что эта жизнь пойдет приторно логично, В обнимку с ножкою стола и комнатным цветком.
Бежит моя лихая жизнь, дрожа от непогоды Но я не лаю на судьбу, на голод и тычки. Моя свобода рождена отсутствием свободы. И я готов ее ценить, вжимаясь в постромки.