Не слышно криков и веселья Круглосуточной, безудержной гульбы, Как будто вымерли таверны в Зурбагане – Небывалая картина. И только море покрывалом Из тончайшего лилового сатина Сокрыла память, не укрыв от зорких глаз Железной поступи судьбы.
Куда девались допотопные фрегаты И торговые суда, За кружкой рома не встречаются Бывалые седые капитаны И разбитные моряки Большой толпой, разноязыкою и пьяной Уже не ввалятся в портовую таверну Надо думать никогда.
На полку ставится с печалью и тоской До дыр зачитанный роман, Где все закончилось при ясной И наверное безветренной погоде, Последний шкипер покидал родимый порт На океанском теплоходе, Таком большом, что не страшны ему Ни штили в океане, ни шторма.
Ушла романтика, ожив Лишь в приключенческих бестселлерных томах И в резво скачущих, поющих и дерущихся Цветных кинокартинах. Лишь по ночам печальный призрак старика Слегка похожего на Грина Стучится тростью безответной В заколоченные наглухо дома.