Ты вся соткана из острых, невыдержанных прямолинейных движений тело напружиненно, но не лишённое женственности, лёгкости, грации стремительно заполняет собой геометрический объём в моём воображении. В липкой жидкости остаётся бессильно барахтаться в поисках навигации. Всеми руками тянусь к тебе, мой спасательный круг, только ты квадрат. Готов захлебнуться в собственной слюне, что ближе, чем ваши сухие речи. С моей стороны наблюдательность – это оружие. При команде: “На старт, внимание…” сделать выстрел не холостыми и сразу в висок намного легче, нежили ждать окончанья недописанной пьесы, в которой играете вы на нервах очень талантливо! Вам особенно удаётся образ неприступной крепости высоко в облаках, чего-то каменного, холодного. Только на ваших стенах художник готов рисовать картины маслом сливочным, а не писать мерзости. Лишь тот, кто заглянет хоть одним глазком внутрь, пожелает сдаться без боя, но махать белой тряпкой перед вами и красной перед быком: земля и небо, то есть бесполезно. Покорно сложив оружие увлечь ваше вниманье – пустая, бесхребетная затея, не так просто, как народа, требующего зрелищ и хлеба. Способная искусить многих своею плотью (как в далёкие запретным плодом с известного древа), её вкусивший обрекается на вечные муки в бренном теле. Ублажаете слух только мажорными нотами. Они играют фальшивым аккордом по вашим правилам. Сотворившему чудо позволено проводить вас до постели. Возможно, ждёте умноженье пяти хлебов и двух рыб преломлением на горе, и Того единственного, Кто “от начала”. Искренне надеюсь, что не голод мучает вас, если страдание вам вообще знакомо. Мне, как дрожащей твари, и остаётся, что ждать выхода вашего из пен морских. Дайте хотя бы повод не падать к ногам, а видеть лицо, глаза в глаза, пусть губы хранят молчанье. “К” вам, или “в” лишь предлог, но встанет поперёк горла, как и последствия, вытекающие из всех щелей, поперхнувшись сплюнуть в момент отчаянья и в лицо: сказуемые, подлежащие, предложения, и ваша бездушная простыня пусть сохранит хотя бы часть речи. Если долго смотреть в себя, выворачиваясь наизнанку, обнаружишь бездну, и у неё будут твои глаза. Змея перед броском так гипнотизирует жертву взглядом. Её, не способной сопротивляться, участь стать ужином, но перед принятием добычи во чрево, с нею играет: ползком, обвиваясь вокруг шеи, что-то шипя на ушко. Ядовитой слюной опьяняет мозг, перехватывает дыханье, парализует тело, и ты уже полностью в её власти - это сладкая прелюдия, смерть же покажется апогеем, катарсисом. Если воск горящей свечи обжигает пальцы, её яд сжигает душу. Кто-то такого счастья беспечно ищет или достоин. О губительных свойствах страсти только мыши невидали, в данном контексте я говорю о правде, и она должна быть голая. Пробивая своею упрямою головой очередной потолок, я, как сосед свыше, намеренно заливаю холодными словами вас, представительниц женского пола.