Что-то в воздухе Зимой попахивает. Небо с усталых плеч стряхивает перхоть. Пепел облаков, скомканных из бумаги, покрывает крыши, дороги, поля, овраги, если долго ехать на север география, как и сама природа откроется с чистого листа, колодой контурных карт: очертанья предметов лишённых цвета. Лес плесенью покрывает небо. Тлеет закат.
Температура если не падает – вычитается. Вода, по законам физики, покрывается трещинами. Выдыхаемый воздух, по тем же законам, становится паром, не речью, не словом, особенно вечерами, когда деревья привыкают к своей седине, хорошо посидеть дома, вообще в тепле, в шерстяных носках. Предварительно заглянув в окно для контраста с тем, что почти бело даже впотьмах.
Взгляду не за что зацепиться, стремиться вслед за солнцем, как птица на юг. На фоне белой простыни происходящее выглядит ярче, даже снятие грехов, чаще брюк. Всё увиденное умножай на два, смело время выноси за скобки, тело лишь предмет за знаком равенства одеял – придел пространства лишённого тел и примет…
27.11.08
Холодно. То-то и дело, что холодно. Тело, словно по швам распорото, и ощущение голода тянет сквозь эти щели, минуя горло. Каждая складка города несёт печать холода гордо. Сопровождается поднятием ворота втягивание голов в шеи.
Холод. Пробирающий до требухи холод костлявой рукой отделяет сор от ещё пульсирующих аорт. Мысль, не согретая телом, покидает город. Кажется, в сердце молот бьёт в куранты, искры сечёт. Звёзды сгорев, завершают полёт, покрывая пейзажи мелом.
Холодно. Ощущаешь мозгом, что холодно. Это сумма, предел и крик в одно слились бесцветное полотно, минус, черта, за чертою самое дно. Неторопливой вязью благородно нотный лист покрывает сама природа: танцы звука не требуют перевод, они вспыхивают искрою.
Холод. Теперь жуткий собачий холод напоминает: ты - человек, ты - молод, живой материи высший сорт (обезьяна-палка-огонь или запретный плод)?! Минусом насквозь проколот. По Цельсию падает головой о лёд. Искусственное дыхание рот в рот естественней, чем пожатая чья-то ладонь...