Моя доброта испарилась, ушла с оскалами, Мы не из тех, кто от грусти прыгает со скал, Но я устал так-то, смотреть в глаза, в которых нет ничего, Кроме боли, фанаты режут друг друга на футбольном поле.
Запей молоком горе, Какой-то бит тёмный, и надо накидать что-то злое, Море Урала взрывает перед тусой. Я не в депрессии, но все равно как-то грустно.
Думай головой, перед тем как что-то говорить. В россии два стула, пить или не пить. И жить стало как-то мерзко, я хотел бы сторчатся, Но не здесь.
Тот парень снова о чем-то говорит за спиной, Каждый день я думаю, что он налетит на меня и я пострадаю головой. Но он снова прошел мимо. Он либо крыса, либо мим.
Мы под водой, где не слышно даже шума машин, Дорогая, прости, нет я заслужил, Я незаметного до дыр заслушал, И на этом релизе я лишний, мне не хватает то ли тепла, то ли пищи.
Я нищий и протерты треники, От боли в зубах кидаю анельгетики, Текста нужно взять еще секунд на тридцать, Время историй, про то, как нас сжигает этот город-крематорий,
Про то как падаем в бездну сотнями, Как твоя тёлка платила коленями. Тут не белые ночи, а какие-то кислотные, Два парня на анораке, и один челкарь есть ли в этом толк?
Ты чувствуешь это марево черепной коробкой, Ты ограничил себя от всех решеткой, Так и оставшись никем, ты - долбишь, я - ем.
Тебе прилетел удар в солнечное сплетение. А мы прогрызаем дорогу наверх Кесарево сечение.