Твое тело обнаружат на сотом киломметре,
От мирового древа или как его называют местные,
Свердловск.
Тут все поебано, и это далеко не стиль лофт,
Просто по городу гуляют химмеры, дагон,
И сам Ктулху поднимается из Исети.
Чтобы рассеять, этот туман-смог,
Ищи меня под объективами камер,
Пока я жму руку тем, кого бы не видел так долго,
И расстояния тут без мер.
Но на каждом шагу знакомые,
На полке свечка, под столом нож,
В руках некрономикон.
И который уже том,
Пишется эта глупая история,
Бессмертие и вообще, верен ли я?
Своим же идеям, по венам либо ихор, либо яд.
И под дождем, темной ночью, я зажгу свет в комнате,
И кто-то увидит какие-то внеземные силуэты из вне.
Пока я разлагаюсь в ванне, под символом плети.
Соскрести бы денег на то, что у некоторых есть с рождения,
Отказанно в привилегиях, и привязь к потолку все ближе.
Мне не нравится цвет неба и вечерний Свердловск противен.
Урук-хаи, моргулы и бесконечные дороги-вены.
И все как обычно, поесть да поспать было где,
Все остальное само как-то приложится.
На микрофоне синоним слова подкожно.
В ногу въелась самая мерзкая из тварей.
И бит в голове пружинит.
Гоняю за Шиник.
Статистика страницы на pesni.guru ▼
Просмотров сегодня: 1