Помню, когда в школе учился, всё хотел стать писателем. Но так ничего и не написал – не было времени и вдохновения. Зато учительница по литературе всегда хвалила мои сочинения. Говорила, что слог хороший, и что мысль излагаю складно. Вот пятнадцать лет прошло, теперь я сотрудник склада. Стало быть, не нашлось применения моему литературному дару. Последнее, что я писал – это акт о приёмке товара. Утром разгрузка, чихаю от пыли, выхожу из подсобки, усталый. Молча курю и смотрю с моста на проходящие снизу составы. Всё здесь до боли знакомо: склады, диспетчерская, отдел полиции. Я даже голубей уже почти различаю по лицам. Коллега который год таскает поддоны, как робот. Держится бодро, делает вид, будто так оно и должно быть. Получит свою пятнашку, а за что – да какая разница? Женился вон в том году на бывшей однокласснице, держит кур на балконе и рад тому, что имеет. А я плюю на пути и разглядываю голубей. В их жалкой возне на перроне, пожалуй, и то больше смысла. Любовь моих школьных лет на кавказском хую повисла. Такой неприступной была, а тут раз - покатал на машине и палку кинул. И она за неё ухватилась, как путник, попавший в трясину. Думает, вытянут в люди, не хлебнёт уже больше горя. Но, по-моему, всем известно, чем кончаются такие истории. Докурил, возвращаюсь в подсобку и слышу: «Какого хуя? Где ходишь в рабочее время?» Наверно, опять оштрафуют. И отпуска летом не будет – некого ставить в смену. В подвале трубу прорвало, снова воды по колено. Как же так получилось, что я к жизни не приспособлен? Кто виноват? Родители? Общество? Может, масоны? Получается, все виноваты, только вот спрашивать не с кого. Брат всё так же звонит из лагеря, но уже не из пионерского. Интересуется, как дела дома, потом просит дать трубку маме и каждый раз говорит ей, что всё будет нормально. Живы будем, прорвёмся, не впервой попадать в переплёт. А мама сказала соседям, что брата призвали на флот. Что он уже почти мичман и служит на Сахалине. Надеюсь, хоть не зашкварится на своей боевой субмарине. Ну да, всё будет нормально, и я в это почти что верю. Но только годы идут, и не видно света в конце туннеля. Да и что это за туннель, и куда он ведёт? В могилу? Или это просто пизда, которой нас всех накрыло? Пойду в грузовое депо, заберусь на вагон с асбестом, чтоб уехать куда-нибудь, подальше от этого места. Чтобы ветер хлестал лицо, чтобы глухо гудели рельсы, и горизонт впереди синел зубчатой полоской леса.
Гуру Песен