Корабли лавировали, лавировали, Да и оставили эту затею выплыть. Как быть, если никак не будешь тем, кем хотел бы? И с этой зимы я на полном ходу выпрыгиваю. Остановись, земля, остановись! Падаю вниз, и это чертовски красиво, Из мира мёртвых зрители мне аплодируют, Но так хотелось зацепить кого-то из мира живых. Я так люблю вас, а вы нет? Да что вы! Где мои тридцать два зуба для самой широкой улыбки, Чтобы неотразимостью вас к эшафоту пригвоздить? Если вам страшно, простите, Я тоже не все слабости пересилила. Где моя нить, чтоб клубок событий раскрутить? Лечу как Икар мимо Солнца, выжжены волосы, Но не спалена полностью, ты узнаешь моё лицо. Ищу оазисы в пустыне безысходности, На дне колодца вижу звёзды и черпаю их ведром, Но все исчезнет днём. Живём под колпаком, И шут над королем победу здесь одерживает Медленно, но верно. Ваше величество, Покиньте трон, уступите соседу слева! К концу света мы научимся смеяться все Без повода совсем. Здесь мало дел, Одни лишь поводы их бросить, Чтобы дел не стало вовсе. Зимой и летом жду весну, весной жду осени, Но чёрт с ними, и нет худа без добра. Есть места, где нам были рады вчера И места, где нас встретят завтра. Но сегодня я огорчена. Пишу письма поэтам, Отправленным в ссылку в советские времена. На конверте в графе «Кому» – Даниил Хармс, «Куда» – никуда, в землю разве. Чем богата страна – Могилами неизвестных солдат, Закопанных за чужую правду. Нам бы дышать до старости, Но в способах умереть Существ нет человеку равных. Был ли то эволюции замысел – загадка. Была ли на то воля божья – скорее, нет, чем да. Но как же так? Если рваные раны – Значит ли, что человека порвали? Сколько кругов у Ада? Напомните, А то закружилась голова. Играем в World of Warcraft, Послав к чёрту учебный план, А в голове игры разума.
Разум взывает к тебе – Есть кто там? Но ответишь не сразу, Так бы сразу и сказал, что занят. В деградации нет радости, Как и в работе допоздна, Но где она, где она?
Дон Ворри:
Пишу стихи о мёртвых звёздах, Что, кажется, за несколько вёрст от нас падают, И мы питаем надежды на космические частицы. Ночь, и оказывается, ты умеешь молиться. Ночь, и ты слышишь, как скребётся лифт, Это гости, чтобы мозги не покрылись коррозией. Взрослеть не вредно, все мы скрупулёзно серьёзны, Жизнь, смерть, тут без философии всё просто, ей-богу, Ну не на уровне амёбы и инфузории туфельки. И я забил на уроки и двинул в самоволку. Мой мир соткан из качеств гения и оболтуса. Мегаполис никогда не посоветует нажимать Ctrl+Z. Глаза отвыкают от солнечного света, Откуда берётся вдохновение это? Будет ли польза от моих заметок? Это философия моих избранных сомнений. Не знаю, каково быть насекомым. Я человек разумный, здоровенный, Только если машина собьёт, наверное, Тогда пойму, что ощущает таракан при давлении Моего башмака на его тельце бренное. Непременно окажется для кого-нибудь гадостью Этот паучок, плетущий паутину над гардиной. Ему будет обидно, что к утру сдерут веником его труд, Испугавшись большого количества рук. Он, по крайней мере, одну заповедь соблюдает – «не воруй». А наутро можно проснуться каким-нибудь жуком, Как герой у Кафки мной непрочитанного произведения. Одни смотрят на всё под одним углом, Другие под другим углом. Наши личные дела продырявит дырокол, Мои думы будут тяжелее облаков. Жить по кайфу в диковину как-то. За один шаг жизнь прожить – так по-русски! Одним вздохом наполнить её смысловой нагрузкой. Мне не пусто, это сгусток эмоций тут. Не закончил музыкалку, не испортил репутацию Моцарту. Нацарапаю с обратной стороны событий: «И живым, и мёртвым считайте меня сочинителем».
Разум взывает к тебе – Есть кто там? Но ответишь не сразу, Так бы сразу и сказал, что занят. В деградации нет радости, Как и в работе допоздна, Но где она, где она?