Моя болезнь особенного свойства. Увы, ей нет названья на латыни. Гордыни тонкие ладони мостят Компрессы на челе. Оно остынет, И всё пройдёт возврата без, И врата защёлкнутся под чудную музыку. Что это было? Велика ль утрата? Велик ли этот ангел двуязыкий, Шептавший: "всё прекрасно, всё прекрасно!" Как страстно налетала марсельеза, И зажигалка пьезо своевластно Мне освещала все изгибы пьесы.
Моя болезнь особенного свойства. Бесхвостые рептилии религий, В канонах не имеющих ни тройства, Ни триединства (ни дракон, ни фига), Снуют хваствливо. На барханах мозга Следы от розги ментора, и вторит: "Ученье - свет, а неученье - поздно", - Со дрожью в голосе седых барашков море, - "История - волна на лоске ткани, Которая стихает во мгновенье. Мгновение, сравнимое с веками, Пакующее багажи забвенья..."
Моя болезнь особенного свойства, И беспокойства тема неизбежна. Из вежливости знахаря устройство Вполголоса на ухо: "Он изнежен. Он не продержится и дня в палате". Но платье-саван рано надевати, Поскольку нет бацилл, а тот, кто платит Способен удержаться на кровати И стать на костыли, простившись с уткой, Поправ реанимации, наркозы, Поправив високосный год на сутки, Презрев гематогены и глюкозы, Невроз, циррозы печени - не это В моём томится недуге... В нём люди Слоями растворяются, паштетом На хлеб кладутся, их несут на блюде. Срамные девки задирают юбки, Срамные юбки развевают ветры, Срамные ветры нюхают ублюдки И лишь в руках срамные пальцы вертят... И нету смерти. Метры перевязки Намотаны впустую, гланды целы, Зелёнка с йодом льются для отмазки, Не достигая животворной цели. И венеролог с лором посрамлённо Прощаются, не проявив геройства, Оставив запись на листе вощёном: "Его болезнь особенного свойства".