Я не ведал, что так бывает, Думал, знаю все наперед, Но, кто за птицами наблюдает, Вместе с птицами и умрет. Время их унесет, как листья, Сбивши в грязный горластый ком, А я, ломая кости и кисти, С неба в снег упаду ничком.
И, смежив по привычке веки, Я забуду земные сны, Встречи-руки да речи-реки Мне неведомы, не нужны. Без пяти минут небожитель, Не желаю судьбы иной, но - Покружите же, покружите, Полетайте же надо мной!
Вот и первая - верь, не верь я - Жар во взоре, в когтях - змея, Что за крылья, какие перья - Alter ego, второе я. Да я-то что - в Божьей длани глина, А она в небесах парит, И от повадки ее орлиной Сердце плачет, душа болит.
А другая поет и пляшет, С солнцем-месяцем наравне, И становится краше, краше И дороже, дороже мне. А что в ней проку - в полпальца шейка, Пальцы сдавишь - и песня вся, Но не зря ж она - канарейка Трансформирующаяся.
И парят они, в небе тая, Отрешившись от всяких стай... Полетай, моя золотая, Моя гордая, полетай! Но что-то видится, что-то мнится, Светит, слепит, сводя с ума - Третья, белая, диво-птица, То ли ангел, то ли зима.
А эти две надо мной смеются, Очи застят, в полнеба став, И, гляди к, они бьются, бьются, Душу надвое распластав. Погодите, в грядущем веке Вспомнят многих, сведут и нас, Вы обе станете - человеки, А я вот птицей буду при вас.
И уж тогда-то я отыграюсь, Из космических рек напьюсь И то-то вволюшку налетаюсь, То-то досыта напоюсь, А, налетавшись, приму решение За погибель платить добром И подпишу я вам всепрощение Самым белым своим пером.
Я не ведал, что так бывает, Думал, знаю все наперед, Но, кто за птицами наблюдает, Вместе с птицами и умрет. Дураку все чудно да ново, Зря учила родня-молва: "Помни, смерть - это ж только слово", Но я-то с детства верю в слова, Я же с детства верю в слова!