Неужели это никому не нужно? Неужели голове чугунной вечно гореть в этом пламени И мыслям иглами впиваться в растерзанный, больной, Измученный бессонными ночами разум? Но неужели никому не нужно? Неужели всё бесполезно? Сердце жаркое, душа открытая, руки холодные, Блеск глаз восхищенный, жизнь дареная... Неужели вам этого мало? А нужно в итоге совсем другое? Камень серый в грудине бьется, дыханье ровное, ласк не знающие Руки... Тонкие. А у кого-то душа разбитая, Стекла бьет и осколками режется, Кровь свою пьет и задыхается. А у меня-безумие! Безумие в голову мою закралось Со звоном колес по трамвайным рельсам, И гладит руками нежными, лживыми, льстивые улыбки дарит И прикидывается тем, кому я... Тшшш. Тихо. Об этом ни слова. Это моя тайна. Хотя Кого я обманываю?! Я-я люблю! Ненужная, жалкая, одинокая, И еще более жалкой кажусь с каждым звуком. Но толку-то... Никто не видит, никто не слышит, Никто не знает о том, как ночи В слезах, в крови, в бреду, в истерике... Но слова не вплетутся в ткань реальности, Не изменят мира глухие звуки, И потому-к черту жалобы!
Я-чистый лист бумаги: Пишите, чиркайте, марайте, мните, пачкайте. Бумага, известно, все стерпит. Так пиши. Возьми перо поострее, Чернилами послужит кровь жил моих. Неужели и это не нужно? Или это моё безумие так пугает? Не нужно бояться. Просто взять в руки, И вот уже я-ваш слуга покорный. Ведь кому-то же это должно быть нужно? Неужели и это-лишнее?
Тишина в эфире, как на могильном радио, И только шепот, шепот призрачный, едва слышный, Бледный: \"Ведь всё это никому не нужно. Ни любовь твоя, ни верность, ни преданность. Подавай им похоть и жестокосердных Девиц. А тебе здесь откровенно не рады. Ты-просто мусор.\" Неужели совсем не нужно?