Он мчится до лекций покупать сигареты, Пока ещё спит Минздрав. Он сядет в троллейбус и не купит билета, И будет, конечно, прав. Его не влекут Ван Даммы и Мики Рурки, Разбой, протеины, спесь: Он будет хирургом, непременно хирургом, Иначе зачем он здесь?
Глаза его смотрят в кардиомониторы, Он чувствует каждый пульс. Он прошлую ночь читал диспетчеру скорой Учебник за пятый курс. Учебники лучше, чем стихи и поэмы: Вглядись — смысл жизни есть. Он ей подарил кольцо из хлорэтилена На странице 146.
У них был приятель из НИИ психздоровья, Что всё обвинял в бреду, А после наркоза, ошалевший без крови, Шутил «я сейчас уйду», Держался за тонкую костлявую руку, Сил не находя на лесть. Он будет хирургом, непременно хирургом, Иначе зачем он здесь?
Он встанет с дежурства, в анатомке простынет, Он вырвет обед из дня, И, бледный, нелепый, изъяснит на латыни Простое свое «херня». Под вечер зайдёт приятель-реаниматор Глюкозу вколоть в/в — И станет ясней в заплывших зрительных трактах, И в сердце, и в голове.
Он сделал сестричке незнакомого сына, Когда объяснить не смог, Что любит не женщин, а мамзель Медицину И белый халат меж строк. Несданных экзаменов невидимым кругом Его не сломить, не съесть: Он будет хирургом, непременно хирургом, Иначе зачем он здесь?
На свете хватает романтичных профессий, Он знает, он не дурак, Но будет бороться с этой чёртовой смертью, Иначе уже никак. Он за полночь выйдет, пресвятой и стерильный, В святилище — оперблок, И руки не дрогнут после водки и пива: За ним наблюдает Бог.
Порой фантазирует и он: как в том месте, Где нет вот таких проблем? Но в тёплой палате заготовлено место, И нужно проснуться в семь. Он сдаст все зачёты и отправится к югу, Несущий свой красный крест. Он будет хирургом, непременно хирургом, Иначе зачем он здесь?