Молодая пурга заметает границу, отделяющую от того, что нам снится. И нема никого в этом страшном морозе, только я, только ты, только белые розы.
Так с чего же ты смотришь шугливо и косо, расстегни макинтош, угости папиросой. Не спасёт ни костёр, ни вино, ни галоши, глушит текст непутёвая эта пороша.
Непутёвый мотив до ушей долетит, он уже кем-то спет, уже кем-то избит, но другого не будет уже сто пудов, да и мы не вернёмся уже, разойдёмся без слёз и без слов.
Ни слонов, ни пантер, а досада под боком, остриём у ребра, апперкотом глубоким. Сколько тонн кирпича мимо нас пролетело, да ещё эти надписи: «Только для белых»!
Исключительно спелые белые мухи облепили лицо, не боясь оплеухи. И мы как белые люди из белого сала, как торговцы цветами в ночи у вокзала.
Непутёвый мотив до ушей долетит, он уже кем-то спет, уже кем-то избит, но другого не будет уже сто пудов, да и мы не вернёмся уже, разойдёмся без слёз и без слов.