Книжки старой разлетелись страницы… их, как мог, собрал и склеил мальчишка, больше бабушка не будет браниться и стыдить его растрепанной книжкой. Он не знал, что быть так просто прилежным, он собою горд и книжкой доволен! Не испачкал клеем стол и одежду, не ходил гулять — хоть вовсе не болен.
Только что-то тут не так, эй, постой-ка! Ни начала, ни конца здесь не сыщешь. Наш герой считал не очень-то бойко, А страниц в той книжке было под тыщу И осмеян так жестоко и жутко, От обиды разрыдается кроха. Это беса заскучавшего шутка, Или бога полоумного хохот.
Но по книжке разлетелись страницы, окончанья превращая в начала… И доверчиво прижался к волчице рыжий сын цепной собаки с причала. Рыжий-лишний — незавидная доля, хоть ворчит по-волчьи, чувствуя драку… Недолайка-недоволк. Божьей волей разучившаяся лаять собака!
Не такой, как все, а значит убогий, лишь за то, что шкура цвета восхода… Видно Гончьего Созвездия боги покарали за предательство рода. И однажды, не умеющий плакать, слишком верный, чтобы спорить со стаей, зверь впервые заскулит, как собака и уйдет, по-волчьи след заметая…
А потом завоет, горько и жутко, созывая всех охотников леса. …то ли Бога недопившего шутка, то ли горечь обреченного беса…
Перепутал чьей-то жизни страницы незаметно ставший богом мальчонка. …по случайности попавший к волчице рыжий-лишний превратился в волчонка!