СТАРЕЦ (Лев Болдов) П. Анциферову В залитой светом казённой палате Старец библейский в больничном халате С блеском ретивым в безумных зрачках Шарик диковинный вертит в руках!
Пахнет карболкой и клюквенным соком. Нянечка смотрит бдительным оком За стариком, что смеясь и грустя, Вертит игрушку свою, как дитя.
А на игрушке цветной и влекущей, – Горы и реки и тропиков кущи, Питер, Чикаго, Париж и Бейрут!… И человечки смешные снуют.
Всё им неймётся – воякам, скитальцам. Щёлкает старец их скрюченным пальцем И заклинанье бормочет под нос, Не замечая с обедом поднос.
Полночь. По койкам больные уснули. Нянечка дремлет с вязаньем на стуле. Мается старец, уныл его вид, И борода, как мочалка, висит.
Вертится шарик в руках его дряхлых. Спичку поднёс, и войною запахло. Плюнул – под воду ушёл материк! И, как ребёнок, смеётся старик.
Так год за годом сидит он в палате – Старый безумец в больничном халате. Солнцем тоскливым сменяется мгла. Вертится шарик в руках, как юла.
…А человечки беспечными стали. Шутит над ними скучающий старец. Метит, ласкает – и давит, как блох. Что ему, если есть справка, что – Бог!