Это было не весной. На дворе июнь ночной. Мы гуляли до утра. Я нажрался как всегда. Только где-то там, вдали, вдруг зажглися фонари. Руднева с толпою вряд пьяная вела «Пассат».
Эх, поёт от пива душа, Когда пьёшь его не спеша. По домам нас не развернуть. До палатки лишь один путь.
Давай, Ботва, сдавай права. К нему подъехал ДПС. Опять в тумане голова И он въебался в «Мерседес».
А кто-то третий, а кто-то третий Отвозит девушку домой. А кто-то третий, а кто-то третий Отвозит девушку домой.
У девочки, у Олечки тусуемся всю ночь, Стоит «Исток» там водочка, её лакнуть не прочь. И, как всегда, без памяти уходим с утреца. Домой пришли мы пьяные, нарвались на отца.
Белый конь ебёт её, что дороже нет, Ну, а чёрный не даёт на любовь ответ.
Петровна, в этот светлый миг ты пьянее всех. Петровна, ты, когда идёшь, вызываешь смех. Петровна, тебя ждут давно там, на облаках. Петровна мужика нашла. Видно, мудака. Видно, мудака.
Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала, А мы, как мудаки, пешком, блядь, шли. И, видимо, в машине было места мало. ВВ опять зажал свои рубли. И, видимо, в машине было места мало. ВВ опять зажал свои рубли.
Яга, Яга, кругом снега. Яга, Яга, нос у тебя до пупка. Зачем земля такую мразь родила? Зачем родила земля?
Есть на окраине изба свидания, Дом для прощания, для тишины. Для подмывания и для сжигания И для вскрывания твоей жены.
Куда вы ведёте, дороги, куда? Наверное, туда — коту под муда.
Сериться, приспичило опять мне сериться. Ой, что-то даже мне не верится. Подай-ка с полочки рулон. Ах, Фома, похоже, сделала ты всё сама И навалила, словно два слона, А может три, не разберёшь.
Надоело рукам, хочу я любви. Только нету пока, зови, не зови. Видно, мне не понять, что такое любовь. Я ложусь на кровать и дёргаю вновь.
А я всё летала, но я так и знала, Что хуя мне мало для любви. Ла-ла-ла. А я всё летала, но я так и знала, Что хуя мне мало для любви. Ла-ла-ла.
Если дедушка болен, то купи ты квартиру На площадке Хованской под землёй. Если деду хуёво, подведи ты к сортиру И заставь проблеваться под водой.
Позвони на Цюрупы, забронируй там место. Позвони триста десять.
Это было давно. Не вчера, это точно. В ситуациях тех никогда не бывал. Я забуду лицо утонувшей собаки, Но тебя не забыть мне, Видновский квартал. Я забуду лицо утонувшей собаки, Но тебя не забыть мне, Видновский квартал.
Хоть и съездили мы зря, но зато с приколами, И прошлись по улице Тверской. Даже не расстроились, всех мы там построили, Шухер учинили небольшой.
«Хули, дура, хули, дура, хули, дура ты стоишь?» А она в ответ: «Тусуюсь», улыбаясь, говорит. Задрожала с перепугу, что-то ёкнуло в груди. Тормознула две машины, те, что мчались впереди.
А всё не так, совсем не так на самом деле. С тобой не виделся уже я две недели. Я не ебал тебя давно. Три года ровно. И ты была со мной всегда немногословна.
А всё не так, совсем не так на самом деле. С тобой не виделся уже я две недели. Я не ебал тебя давно. Три года ровно. И ты была со мной всегда немногословна.
А Колян спокойно сел в своё авто, Умчался вдаль и не видал никто. И только пыль пронеслась за ним как дым. И мы морально с ним.
И забьём тебе в косяк мы по траве. Запомни, друг, забей на этих сук. Приди ко мне, я налью вина Тебе, тебе.
Тумба Юля, Настя, Вика. Все они ебутся зыко. Просто девкам хочется любви.
Тумба Юля, Вика, Настя, Подарите же нам счастья. Просто девки наши подросли.
Вари говно и кисть возьми И матку бешеную мажь. И не услышишь ты: «Спасибо», И будет полный эпатаж.
— Чегож ты, блядь такая, подводишь всю семью? — Такая я крутая. Мне, пап, всё по хую. — Ты зря стоишь, смеёшься. А хуль тебя учить? — Мне пацаны на губы хуи будут дарить.