Любовь неразделённая страшна, но тем, кому весь мир лишь биржа, драка, любовь неразделённая смешна, как профиль Сирано де Бержерака.
Один мой деловитый соплеменник сказал жене в театре "Современник": "Ну что ты в Сирано своём нашла? Вот дурень! Я, к примеру, никогда бы так не страдал из-за какой-то бабы... Другую бы нашёл - и все дела".
В затравленных глазах его жены забито проглянуло что-то вдовье. Из мужа пёрло - аж трещали швы!- смертельное духовное здоровье.
О, сколько их, таких здоровяков, страдающих отсутствием страданий. Для них есть бабы: нет прекрасной дамы. А разве сам я в чём-то не таков?
Зевая, мы играем, как в картишки, в засаленные, стёртые страстишки, боясь трагедий, истинных страстей. Наверное, мы с вами просто трусы, когда мы подгоняем наши вкусы под то, что подоступней, попростей.
Не раз шептал мне внутренний подонок из грязных подсознательных потёмок: "Э, братец, эта - сложный матерьял..."- и я трусливо ускользал в несложность и, может быть, великую возможность любви неразделённой потерял.
Мужчина, разыгравший всё умно, расчётом на взаимность обесчещен. О, рыцарство печальных Сирано, ты из мужчин переместилось в женщин.
В любви вы либо рыцарь, либо вы не любите. Закон есть непреклонный: в ком дара нет любви неразделённой, в том нету дара божьего любви.
Дай бог познать страданий благодать, и трепет безответный, но прекрасный, и счастье безнадёжно ожидать, и счастье глупой верности несчастной.
И, тянущийся тайно к мятежу против своей души оледенённой, в полулюбви запутавшись, брожу с тоскою о любви неразделённой.