И когда уже утро настало, и уста разомкнулись устало, то повисла младенчески слюнка между губ серебристо, как струнка.
Вся искрилась, дрожа тихо-тихо, как светящаяся паутинка, помня сладостно и солено Суламифь и царя Соломона, понимая совсем неигриво, что наступит мгновенье разрыва.
И, держа на дистанции лица, мы боялись пошевелиться, чтоб замедлить чуть-чуть погибанье слабой ниточки между губами.