1. Антонина сказала: там нет этих пыльных канадских клёнов Этих цепких казанских взглядов, этих слабых московских нервов Мы вдыхали дым сигарет, нас качало в вагоне зелёном За окном красноватый Марс танцевал и подмигивал скверно
Антонина сказала, что Марс к нам, Земле, в противостоянии Это может грозить войною, – а она – астроном и ведьма Скорый поезд баюкал нас, увеличивал расстоянье До убежища светлой её души, где увидимся впредь мы
2. Да, увидимся, спора нет. Этот город меня тревожит В нём светло под мокрым туманом и смешно под промозглым ветром Он за все свои триста лет сохранился почти бескожим И теперь осязает каждый твой шаг каждым пройденным метром
Забирается в норы глаз вертикальною красотою Заявляет права на лавры откровенно и отчуждённо А потом исцеляет враз, наполняя смыслом пустое И так трудно себя ощутить одной, и так просто – влюблённой
3. Я напрасно шепчу: мы врозь, ты бываешь пыльным и тёмным, Равнодушьем на лицах граждан и приезжего липким взглядом Антонину унёс Зюйд-Ост. Как меня он задел, не помню Но в кармане хрустит плацкартный билет. Я бессовестно рада