она просыпается, думает: «к черту, уеду на Север работать. и хватит считать себя вечного пятого сорта бракованной вещью, страдальцем в квадрате».
стряхнула с запястий ночные кошмары, подкрасила губы, нырнула в массовку – из знаков и букв вытрясать гонорары, из слов свою жизнь выплетая неловко.
держись, моя девочка, день будет длинным, пей чай, как лекарство, не думай о грустном. раскрасит закат небо ярким кармином, оттенком «ностальжик» чуть тронет искусно,
а вечер, как кошка, у ног ее вьется и жалобно шепчет: «все тщетно, все мимо, ты так и останешься здесь инородцем, нежданной, отвергнутой и нелюбимой».
ей к ночи все хуже, знобит, плакать клонит, и память проектором кинотеатра листает ей кадры болезненных хроник.