Солнце внезапно продрогшего лета рисует на листьях кайму. Стены домов жадно рвутся впитать хоть немного тепла.
Я на спине у холодного ветра сегодня летала к Нему, Чтобы взглянуть на Него незаметно сквозь призму стекла.
Он говорил что-то в трубку и нервно сжимал её бледной рукой, Он то кругами ходил, то без сил прижимался к стене.
Я отчего-то боялась узнать и не знать, почему он такой И от движений лица его больно вдруг делалось мне.
Он что-то крикнул, отчаянно громко, похожее на \"подожди\", Бросил квартиру незапертой и побежал через двор.
Что-то болело отчаянно сильно во мне и ломалось в груди, Будто стреляли мне в сердце, безжалостно, прямо в упор.
Он ощущал то же самое, знаю, пока по ступенькам бежал, Чтобы спасти то, что рушилось в жизни его на глазах.
А из двора, между тем, незаметно чужой мерседес выезжал И увозил ту, что Он воспевал бесконечно в стихах, Ту, что он страстно любил и хотел бы делить с ней и кров, и постель, Ту, что заставила море его выйти из берегов, Ту, с кем хотел бы до старости жить, иметь домик и много детей...
Ту, кого он любил так же, как я полюбила его. - Солнце внезапно продрогшего лета рисует на листьях кайму. Стены домов жадно рвутся впитать хоть немного тепла.
Он на мосту стоял, глядя на воду. Я тихо шагнула к Нему И с воскрешающей силой любви неземной обняла.